Владимир Васильевич Глебец — «Я люблю эту стылую землю»

Сегодня мы представляем вашему вниманию сборник стихов «Я люблю эту стылую землю» Владимира Васильевича Глебца.

Глебец Владимир Васильевич родился в селе Бургавли Верхоянского района в Якутской АССР  24 мая 1940 года.

Более 40 лет жил на Чукотке. Работал в геологоразведке, на приисках, радиожурналистом. Печатался в северных газетах и альманахах.  В 1992 году издал поэтическую книгу «Философия судьбы», в 2003 году «Я люблю эту стылую землю». В 2002 и 2007 годах дипломат литературного конкурса имени Юрия Сергеевича Рытхэу. С 2004 года  живёт в посёлке Марьино Рыльского района, Курской области.

Душа, ветрам открытая и людям

Автор книги «Я люблю эту стылую землю» — северянин и по рождению, и по органике души. Таких истых северян из романтических 60-х годов «оттепели» прошлого века, из эпохи энтузиастов — первопроходцев и первостроителей, остались в Певеке, да и вообще, на пореформенном Севере, единицы. К тому ж поэт!

Он родился в Якутии, по счастью, вдали от великой войны, но в самом «гулаговском» тылу, который выковал ту весеннюю Победу, и, после окончания Магаданского техникума, связал свою судьбу с Чукоткой, с древней землёй чаучу, по которой ходит уже свыше сорока лет. Работал в геологоразведке, на приисках, в старательской артели, в партийных и профсоюзных органах — постоянно среди людей. Сейчас богатейший человеческий опыт помогает ему в радиожурналистике. И его голос по Чукотскому радио узнают.

Узнаваем и привлекателен и поэтический голос Владимира Глебца. Он не новичок в литературе. Его стихи печатались в северных альманахах, первые слова одобрения и поддержки он услышал ещё из уст маститого Валентина Португалова — в те самые годы «оттепели». А начинал писать ещё в пору работы на Чукотке Олега Куваева, которого знал по совместной работе и творческим посиделкам.

И хотя стихи Глебца были известны северянам по певекской газете «Полярная звезда», поэтическую книгу «Философия судьбы» он смог издать только в 1992 году. К тому же по ряду причин её не удалось сделать такой, какой виделась автору. В 2002 году он стал дипломантом IV литературного конкурса им. Ю.С. Рытхэу.

Новая рукопись не только раскрывает нам интересную, полную юного задора душу пожтившего человека, его незаурядную, искромсанную трещинами глубоких личных трагедий и потрясений судьбу. Биография для поэта — элемент важный.

Но в стихах Владимира Глебца подкупают и иные достоинства. Его отличают умение «слушать жизнь», ощущать пульс времени. Он умело строит образы. «Шла берёзка по тропинке не спеша…» — не правда ли, такую картину мог заметить очень тонкий лирик!

Он имеет свой особенный взгляд на «Российский излом», он замечательный пейзажист («Плес»), в частности, Севера («Весенняя пурга», «Рождение ручья»), при том, что пейзажист — всегда немножечко философ. Он ярко и честно бытописует будни геологов, старателей.

Вместе с тем его взгляд не закодирован пресловутым социальным заказом. В поэзии ему интересен человек, личность, он продирается к главному в своих героях.

«Я люблю эту стылую землю» — самим названием поэт раскрывает нам свою открытую всем ветрам, закалённую жизненными потерями душу. Суровые разочарования и утраты не опустошили, не ожесточили северянина, напротив, научили ценить обыденное человеческое счастье, радоваться солнцу, шороху прибоя, изумительному полёту грациозной птицы, улыбке  верной подруги. И поэтому стихи его, в основе своей, несут доброту, душевную теплоту и свет. То, в чём сегодня нуждается каждый из нас.

Илья Логинов, член Союза писателей России, 2003 год

в послесловии книги В.В. Глебца «Я люблю эту стылую землю»

***

***

Берёзка в тундре небольшого роста.

Знать, потому здесь видно за версту

Так обнажённо и по-детски просто

И нищету души, и красоту.

Я потерялся в этом древнем мире.

И самые заветные мечты

Тускнеют в маленькой моей квартире,

 И нет спасенья мне от маяты.

Но всё же верю: будет утро росно

И счастье улыбнётся мне!...

Прости.

Я знаю, как мучительно непросто,

Потерянное чувство обрести.

 ***

В маршруте

Мы уходим в маршрут перламутровым утром,

Осторожно ступая меж кочек в траву.

Провожают отряд стайки пуночек шустрых,

Веселятся, играют, за собою зовут.

Их стихия — игра. Нам — иные заботы.

Мы выносим на стойких мужицких плечах

Груз такой непосильный, но нужной работы,

От которой земля добротой горяча.

Мы идём по тропе у подножия сопки,

Где лимонными красками брызжет восток.

Ветерок просыпается тёплый и робкий,

Ключевою водой дразнит горный поток.

Пот стекает ручьём по спине опалённой,

Жажда всех измотала — мгновения ждёт.

Ветер, жару набрав, жжёт железом калёным,

 И к земле наши спины настойчиво гнёт.

И уже не идём мы.

А тянем до цели.

Спины потные липнут к тугим рюкзакам.

Даже взгляды, как мускулы,

Окаменели.

Вы прислушайтесь к нашим

Тяжёлым шагам.

 ***

Борода

И.В. Лозицкому — полевику

Он ищет золото.

Находит.

В палатку радостный приходит.

За годы выцветший рюкзак

Бросает в угол.

— Натощак

Не стянешь враз и сапоги,

Не стой кекурой, помоги!

Осточертели за день так,

Что мочи нет.

Тяни за пятку!

Эк! Несуразный ты, сынок.

Приобрести пора бы хватку,

Сноровку,

Как стянуть сапог…

И, разобрав одежду споро,

В углу пристроился старик.

— Ну а теперь включи «Спидолу»,

Чем дышит нынче «материк»?

И вот уже в палатке тесно,

И звуки рвутся на простор,

И растревожит чья-то песня,

Гармошки русской перебор.

— Подай мне полевую  книжку .

Я подаю. Чудной старик.

Палатку он зовёт «домишко»,

А землю странно — «материк».

Он любит песни фронтовые,

Военных грозных лет стихи.

Сейчас начнёт ещё сырые

Рассматривать впотьмах шлихи.

И до полуночи копаться

Он с ними будет как всегда.

Стемнеет, станет чертыхаться:

— Ослеп совсем. Беда…Беда…

... С рассветом ледяной водою

В ручей смываем сладкий сон.

На базу я иду тропою,

А по ручью уходит он.

Мне сахар, хлеб и крупы нужно

Доставить к вечеру сюда

И приготовить добрый ужин,

Когда вернётся Борода.

Друг другу пожелав удачи,

Мы начинаем новый день.

И вновь росою утро плачет,

И под ногами пляшет тень.

 ***

***

Здесь от холода доски потеют -

На сыром, промороженном теле

Выступают льдистые гвозди.

В эти доски вгоняют гвозди.

Только часто и гвозди пасуют,

Гнутся, вмятины в досках рисуют.

У людей розовеют лица.

Пальцы стынут и в мехрукавицах.

Режем брусья, стучим топорами,

Подгоняем грубые рамы.

Паренёк, что прибыл с Куклянки,

Ставит короб для печки-времянки.

А рабочий по прозвищу Фекла

На снегу режет хрупкие стёкла.

Жжёт морозец. Кипит работа.

Даже ватники взмокли от пота.

В безымянном пока распадке

На глазах вырастают палатки.

Что для тела гнетущая стужа?

Было б сказано:

— Это нужно!

 ***

***

Ты спросишь меня:

— Это страшно — пурга?

Я отвечу:

— И да! И нет!

Это ветер и ветер, снега и снега

Мой заметают след.

Это стали унты тяжелее вдвойне,

Это сердце колотит:

— Не трусь!

Это с боем шаги,

Словно я на войне:

Упаду -

К тебе не вернусь.

Только падать нельзя, вслед товарищ идёт,

Слышен голос его за спиной,

Если я упаду, он один пропадёт.

Он дороги в снегах без меня не найдёт.

Я не смею слабеть.

Пусть хрипит круговерть -

Ничто не случится со мной.

 ***

***     

В. Г. Колеснику

Вечные мы в этом мире странники.

Каждый — с затаённою мечтой.

Но удачу ловят лишь избранники -

В бурной жизни, на волне крутой.

 ***

Вдохновенной воли покоряется,

Как стихия, дерзкая мечта,

И трудом великим воцаряется

Мысль на гребне пенном…

Высота!

 ***

Высота стоического духа.

Жертвенности мудрой широта.

 И Россия — в час, когда непруха,

Нас терпенью учит неспроста.

 ***

Уж такие мы, великороссы,

И в делах, и в жизни, и в мечтах!

Нам бы птицу капитана Росса

Отыскать в арктических местах.

*** 

***

В небо устремлялись купола,

Словно ввысь протягивали руки.

И святой молитвою была

Исповедь строительной науки.

Маковки тянулись к небесам.

Будто с облаками говорили, -

Так душою выстраданный храм

Зодчие российские творили.

Я смотрю и вижу сквозь года

Мужиков мозолистые руки,

Крест на шее, чёлка, борода,

А в глазах огни вселенской муки.

Я смотрю, и взгляд не оторвать

От ажурной лёгкости строений…

Научится также подбирать

Слово в ткань своих стихотворений.

***

Плёс

К утру берёзки вышли из тумана
С серёжками зелёных, тихих слез -
Простор, околдовавший Левитана,
Земной, уютный, знаменитый Плёс.

Крутой обрыв, необозримо русский,
Во всей неподражаемой красе -
От той церквушки с колокольней узкой
До стебелька, продрогшего в росе.

И мы, паломники крутых откосов,
Музейному величью вопреки,
Вдыхаем воздух золотого Плёса
С великой тайной Матушки-Реки.

***

***

Вдохновение — тонкая штука,

Неизвестно, когда озарит.

Это труд и большая наука,

Это взор, устремлённый в зенит.

Это слух, обращённый к планетам,

Чтоб на миг отыскать на земле

И душою, и сердцем согретые,

Мысль и слово в остывшей золе.

*** 

Возле барака

Светлой памяти О. Куваева и Г. Ёлгина

Ещё дверьми скрипишь ты деловито,
На мир глядишь глазами старых окон,
Перекосившихся,
Давно не мытых,
Ещё не знаешь, как судьба жестока...
Здесь временно приезжих поселили -
Им незачем поддерживать уют.
Полярных пург с тобою не делили -
Ты им никто.
Они голдят и пьют.
Вот — свалка опорожненных бутылок
Устроена в простенке за углом...
Ты по-мужицки почеши затылок
И хоть немного вспомни о былом.
Ты воскреси на фоне серых скал
Заботу глаз,
Продрогшие фуфайки,
И каждого, кто для себя искал
В просторах тундры
Розовую чайку.
Пускай твой крайний срок определён...
Встают дома из шлака и бетона.
Уже решили и тебя на слом -
И нет печальней
И верней закона.
К кому податься, чтоб остановили?
Придёт бульдозер и натянет трос.
Зрачками стёкл, серыми от пыли,
На землю рухнешь,
На которой рос.
Когда над дымом твоего погоста
Бетонно встанет современный дом,
На новоселье соберутся гости.
Друзей поздравят праздничным вином...
В полночный час полярного заката,
Когда апрель вдруг погрозит пургой,
Нам в этой жизни станет тесновато -
В затылок дышит тот, уже другой.
Он вместо нас готов идти по свету,
И жить открыто смело, без утайки.
И отыскать прекрасную планету,
Где поселились розовые чайки.

 ***

Весенняя пурга

Суровой былью громоздились сопки,

И белая от злобы и тоски

Пурга металась, словно пламя в топке,

Зажатая в гранитные тиски.

Такое и приснится-то не часто:

Окутав склон белёсою канвой,

Она, скользя по ледяному насту,

Бросалась вниз лихою головой.

И, обессилев, поплелась к подножью,

В последний раз вздохнула тяжело…

А ветер выл,

Старался,

Лез из кожи…

Но вдруг его

Как ветром унесло.

А там,

Вдали,

В заснеженном просторе

Лежали оленята на снегу.

И олениха плакала от горя…

Пастух бранил весеннюю пургу.

 ***

Рождение ручья

Шуршало.

Рушилось.

Шипело.

Ползла вода, змеясь в снегах.

И тундра, словно ошалела:

В глазах застыли

Боль

И страх,

И слёзы.

Слёзы отрешенья…

Но вот он -

Радостный итог!

Её надежда,

Откровенье -

Шумит и пенится поток.

Читать другие стихи В.В. Глебца на сайте Стихи.ру

Популярность: 41%

Оцените эту запись:
1 звезда2 звезды3 звезды4 звезды5 звезд (4 голосов, средний: 5.00 из 5)
Loading ... Loading ...
Вы можете прочитать комментарии к этой записи в формате RSS 2.0. Вы можете оставить комментарий или обратную ссылку с вашего сайта.

Один комментарий к записи “Владимир Васильевич Глебец — «Я люблю эту стылую землю»”

  • 28 мая 2018, 20:21 г.
    Цитировать

    Доброго времени суток. Не могли бы вы сообщить дату смерти Владимира Васильевича.

Оставить комментарий